Крейцерова соната

«Крейцерову сонату» стоило бы поставить хотя бы для того, чтобы Михаил Пореченков сыграл Позднышева. Его игра – резкое сочетание физической мощи, тяжелого рокота страстей и души, по-своему незрелой и робкой, попавшей во власть запутанного клубка комплексов. Психоаналитику пришлось бы здорово повозиться с таким пациентом, а в том, что Позднышев именно пациент, не герой, сомнений быть не может.

Актер демонстрирует какой-то особый класс игры — холодную страсть небольшого, но упрямого ума и горячку поступков, ни тени симпатии к своему герою, но и ни грамма карикатурности, все страшно серьезно. Как тот врач, что сам себя оперировал, он бесстрашно препарирует мужские душевные изъяны.

Монолог героя, убившего свою жену и обвиняющего в своем поступке нравственные установления общества. Как это поставить сейчас? Как современным людям смотреть? Антон Яковлев, сделавший этот спектакль, предлагает взгляд почти врачебный. Если Толстой выставлял счет обществу, в МХТ диагноз ставится лишь конкретному человеку.

Из многословного монолога главного героя выбраны и акцентированы те фрагменты, что более всего говорят о его душевном нездоровье. Как и в повести, Позднышев рассказывает случайному попутчику свою жизнь, и с первых же фраз Михаил Пореченков рисует картину клиническую. Актер точной мерой отмеривает симптомы, и зритель поневоле чувствует себя психоаналитиком. Но естественное сочувствие сопровождается и естественной опаской: по ходу спектакля герой становится все более страшен, и эта линия настойчиво прочерчена режиссером.