Театральная компания ЗМ

Award nominations 2020

Драма / спектакль большой формы
работа режиссера (Dmitry Krymov)
работа художника ()
работа художника по костюмам ()
работа художника по свету ()
женская роль ()
мужская роль ()
по роману Льва Толстого «Анна Каренина»

Художник: Мария Трегубова
Художник-кукольник: Виктор Платонов
Художник по свету: Иван Виноградов
Художник видеопроекции: Илья Старилов
Композитор: Кузьма Бодров
Хореограф: Олег Глушков
Хореограф-репетитор: Наталья Шурганова
Партия на виолончели: Василий Степанов
Иллюзионные эффекты: Михаил Цителашвили
Педагог по работе с куклой: Максим Кустов

Артисты: Мария Смольникова, Анатолий Белый, Виктор Хориняк, Ольга Воронина, Нина Гусева, Надежда Жарычева, Антон Ефремов, Владимир Кузнецов, Кузьма Котрелёв, Никита Карпинский, Антон Лобан, Маруся Пестунова, Мария Сокольская, Дмитрий Сумин, Даниил Феофанов, Валерий Зазулин, Егор Зотов, Ульяна Кравец, Вероника Тимофеева

Продолжительность 2 ч. 45 мин.
Age category 16+
Нам хотелось сделать «Анну Каренину» как очередной бунинский «Солнечный удар» – быстро, нежно и страшно. Но наш спектакль «Серёжа» – это не «Анна Каренина». Это спектакль по мотивам великого романа, даже, я бы сказал, по отдаленным мотивам. Там нет ни Левина, ни Кити, ни Стивы Облонского, нет сенокоса, кваса и потной рубахи, нет аппетитных стерлядей и устриц в ресторане и нет потрясающей сцены, когда Каренин пришел к адвокату и, может быть, впервые испытал унижение. Нет сцены скачек, падения Вронского и смерти Фру-Фру, да и паровозика, в общем-то, тоже нет… разве что игрушечный, маленький. Одним словом, это все будет похоже на Толстого, но меньше, короче. Как бы фрагмент. А Серёжа – это сын Анны Аркадьевны Карениной, мальчик, тоже восьми лет, который и стоит в центре этого «Солнечного удара», когда все смешалось, не только в доме Облонских, но и вообще.
Как обычно в спектаклях Крымова, здесь очень много про театр. Перед началом звучат голоса постановки Немировича-Данченко 1937 года в записи, где Анну играла Тарасова, а Каренина – Хмелев. Великий театр страшного времени акцентирует витающую здесь мысль – о трагическом разрыве иллюзии и реальности, о том, как страшное заслоняется и оправдывается мечтой. Есть еще суфлерская будка, откуда шипящий голос подсказывает актерам романный текст. «Спасибо, я помню!» – грубо обрывает суфлера разгоряченный Каренин. Текста Толстого здесь, впрочем, предсказуемо немного – актеры, превращаясь в ироничных комментаторов своей роли, обращают зрительское внимание на редкие вкрапления оригинала. «О, у меня же здесь есть толстовская реплика!» – посреди сцены, как будто внезапно, вспоминает Смольникова и подходит к своему партнеру ближе, чтобы со значением сказать дежурную, казалось бы, фразу – «Здоров ли Серёжа?». Вообще, театр Крымова совсем не про текст. Скорее про то, что находится между словами, про ту неявную жизнь, которая пульсирует в лакунах речи. Ведь даже когда в самом начале, в поезде Анна и графиня Вронская без умолку, умильно рассказывают друг другу о своих детях, решительно не слушая друг друга, это вовсе не про то, про что слова. Это, скорее, насмешка. Про фейковую умильную любовь – фанатичную, но какую-то кукольную. Настоящей она становится только в момент утраты, когда происходит что-то необратимое. Ближе к финалу в толстовский сюжет врывается фрагмент из романа Гроссмана «Жизнь и судьба». Мать лейтенанта Шапошникова мотается по фронтам в поисках могилы своего сына. Смольникова надевает пальто, платок, превращаясь в измученную горем мать 40-х. В такую же точку необратимости попадала и Каренина, когда сын буквально ускользал из ее рук.
На странице использованы фотографии Екатерины Цветковой