Театральная компания ЗМ

Пресса

4 октября 2012

Фокинский «Гамлет»: быть или не быть?

Оксана Донич | Газета «Час»

Сегодня в рамках театрального фестиваля «Золотая маска в Латвии» Александринский театр Санкт-Петербурга дает в театре «Дайлес» «Гамлета». Спектакль, поставленный Валерием Фокиным в 2010 году, был номинирован на «Золотую маску 2011» в категориях «Лучший драматический спектакль», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника», премией же была отмечена работа художника по свету. Накануне режиссер-постановщик, он же художественный руководитель Александринки, встретился с рижскими журналистами.


Новая подача шекспировского сюжета вызвала неоднозначную реакцию питерской публики. Как будет в Риге?


Поднять престиж театра

Александринский театр впервые за 8-летнюю историю «Золотой маски в Латвии» приехал в Ригу с гастрольным спектаклем.

Этот театр сегодня называют возрожденной Александринкой. Старейший российский театр открыл вот уже 257-й сезон. Это действительно первая национальная сцена, утвержденная в 1756 году и занявшая одно из самых красивых зданий города на Неве. И одно из лучших в Европе с точки зрения театральной архитектуры и решения внутреннего пространства, добавляет Валерий Фокин. Вся русская классическая драматургия, которая в свое время считалась современной, впервые была поставлена именно в Александринке.


Фокин принял театр в свои руки десять лет назад. Он понимал, что его задача – встряхнуть знаменитый театр: дать ему новое качество и движение. Одним словом, вдохнуть новую жизнь. Предстояло изменить репертуарную политику, а также провести в здании ремонт, реконструкцию и реставрацию. В 2006 году, к круглой дате – 250-летию, театр был приведен в порядок и модернизирован. Теперь в старинном здании есть самые современные возможности для использования света, звука и сценического пространства. Произошли изменения и в составе труппы. Как говорит сам худрук, есть у него и старики, которые активно и с удовольствием участвуют даже в экспериментальных постановках, и большая группа молодежи. Есть из кого выбирать на роли первого, второго и третьего плана. Из почти ста человек прежнего состава Фокин оставил шестьдесят. Считает, что это оптимальное число актеров для трех площадок (третья сцена в стадии строительства).

– Мне крайне важно было поднять престиж театра во всех отношениях, – говорит Валерий Фокин. – И это, слава богу, произошло. Одной из моих установок было приглашать крупных режиссеров, иностранных в том числе, для постановки серьезных спектаклей. Они делали то, что хотели – я мог только помочь им определиться с выбором. Но театр – хитрое заведение: если начинаешь думать, что все в порядке, значит, происходит падение, которого ты не замечаешь. Нужно все время держать руку на пульсе и даже быть все время недовольным. А поводы для недовольства в большом театре всегда найдутся. Одно время не хватало молодых режиссеров, но сейчас их много, и возникает другая проблема – кого выбрать. Я хочу, чтобы в репертуаре было больше современной драматургии. Если раньше я видел в новой драматургии много поверхностного, повторы, я не все понимал, то сейчас я к ней готов. Сценические эксперименты, конечно, хорошее дело, но не всякие. Новаторство должно идти рука об руку с традицией. Это великое правило, которое в российском театре сегодня, к сожалению, размыто.

Урезать Шекспира

Новатором в Александринке выступает прежде всего сам худрук. Его прочтение трагедии Шекспира вызвало неоднозначную реакцию. Одни зрители – в восторге, другие сочли фокинского «Гамлета» оскорбительным.

Спектакль идет всего 1 час 50 минут. Понятно, что шекспировский текст сильно сокращен. Как выяснилось, урезан даже знаменитый монолог «Быть или не быть?».

– Пьеса за эти столетия сильно изменилась. Артисты многое добавляли от себя. Были десятки переводов. Время корректировало всю эту историю. Гамлет стал философом, человеком рассуждающим, интеллектуалом. Во времена Шекспира пьеса была очень актуальной – почти публицистической. Возможностей для импровизации было более чем достаточно. То, что происходило в Англии и чему люди были свидетелями, это высказывалось на сцене. Актеры чуть ли не вступали в диалог со зрителями. Я взял эту пьесу, потому что почувствовал в ней напряжение сегодняшнего дня, связанное не столько с интеллектуальными размышлениями, сколько прежде всего с некой яростью внутренней, которая бессильна и которая бьется головой о стену, но ничего пробить не может, – с конфликтом с властью. Власть всегда конфликтна по отношению к людям и должна быть критикуема. От этого она может стать лучше, если, конечно, это умная власть. Меня заинтересовал не страдающий и терзающийся Гамлет, а Гамлет другого типа.

Прекрасную адаптацию текста сделал драматург Вадим Леванов. Пришлось многое сократить в силу того, что мне не все нужно было в этой пьесе. Только то, что работало на мою идею. Для начала мы отказались от стихотворного варианта, взяв за основу подстрочник М. Морозова в прозе и сделав лишь вкрапления из переводов Б. Пастернака и Н. Полевого. Мне показалось, что прозой сегодня лучше разговаривать на сцене. Так можно приблизить этот текст к сегодняшнему дню. У нас у всех есть штамп восприятия «Гамлета». Очень хороший старый фильм с замечательным Смоктуновским сидит во многих, но я хотел приземлить эту историю, посадить ее на землю.

Прекрасно поработал художник по свету, один из лучших в России специалистов в этой области Дамир Исмагилов. Этот свет адекватен режиссерскому решению и состоянию сцены. Такое бывает редко. Если этот свет убрать из спектакля и сделать другой, то есть опасность уничтожить внутреннюю материю. Художник смог так поставить свет, что он не иллюстрирует происходящее, а помогает атмосфере спектакля.

По поводу того, что «Золотой маской» не была отмечена режиссерская работа и лучшим спектаклем сезона «Гамлета» не признали, Фокин не испытывает никаких комплексов. У него уже есть пять «Масок».


Театр – не для отдыха


Фокинского «Гамлета» принимают не все.

– После премьеры было много дискуссий и разговоров. Это нормально. Спектакль должен высекать разные мнения. Если после спектакля говорят: «Ну, было мило. Отдохнули», то для меня это не комплимент. Будто в сауну сходили. Отдыхайте в другом месте! Полемика, даже самая ожесточенная и яростная, – это хорошо. Мейерхольд, кстати, это очень любил. Он считал, что самый большой комплимент для спектакля и для театра, когда зрительный зал раскалывается пополам.

Валерий Фокин считает Мейерхольда гением и разделяет его взгляды на театральное искусство. 20 лет назад он создал Центр Мейерхольда.

– Мейерхольд – не просто великий режиссер, а тот, кто на практике в своих спектаклях смог сформулировать законы режиссерской профессии, ее правила и методику. Он был блестящим режиссером и мастером в широком смысле этого слова. Мог работать в любом жанре и очень хорошо знал исторический театральный код. Соединял традиции и новаторство. Это правило для меня является безукоризненным. Даже в тех своих радикальных, шокирующих опытах он думал о традиции. Любая его лаборатория – а он поставил около 200 спектаклей – была подкреплена огромным театральным знанием и практикой.

Диктатор? Но сколько блестящих артистов вышло из его театра. Он основоположник авторского театра. Я тоже его исповедую. Это театр, где режиссер не просто передатчик литературы, а сочинитель нового произведения. Вопрос, конечно, очень тонкий. Можно такого насочинять, что это будет понятно только тебе самому. В авторском театре – режиссер первая фигура, но это не значит, что он диктатор. Искусство такого театра состоит в том, чтобы власть, сосредоточенная в руках режиссера, подкреплялась актерами. Самое интересное: ты все знаешь, но с какого-то момента они разрушают это, и надо забыть то, что ты знаешь. Если это не мешает идее, конечно. Я не сторонник насилия над артистом, но нужно уметь держать ситуацию в руках, если ты главный.

Сделать Гамлета своим парнем

– Мы возили «Гамлета» в Европу – показывали в Варшаве и Вене. Публика реагировала эмоционально, проникаясь содержанием спектакля. В каждом городе своя публика. Рига – город театральный, с серьезными театральными традициями. И нужно учитывать, что здешние театралы будут оценивать немного по-другому. Любой спектакль – это экзамен, и чем дольше он идет, тем сложнее становится. Ощущение, что ты все знаешь, – это ловушка. Нужно быть мобилизованным, или, как говорят в любимом мною футболе, мотивированным. Каждый «Гамлет» – это серьезный экзамен и для актеров, и для меня.



В Петербурге молодежь, которая не читала этой пьесы, отнеслась к этому герою как к своему. Для них он был не какой-то рассуждающий романтик в трико, а мальчик, который вместе с ними вышел из ночного клуба. Им был близок его неформулируемый протест. Такой комплимент после премьеры был важен для меня. Одна девочка оставила в Интернете комментарий – мол, она даже не пошла на занятия, потому что решила после спектакля прочесть «Гамлета». Это особенно меня обрадовало. Сегодняшняя аудитория не знает классиков – она их не читает. Но молодежь не ругать за это нужно – нужно с ней работать, заманивать в театр. И наш театр это делает – у нас есть целая программа с вузами. Молодые люди должны понять, что драматический театр может занять важное место в их жизни. Между клубами, барами, тусовками и длинными рандеву в Интернете. Вот это самое важное. А каким образом они к этому придут, это вопрос второй.



оригинальный адрес статьи