Пресса

Килобайт культуры. Георгий Тараторкин: «Самое дорогое – движение живой души»

Президент фестиваля «Золотая Маска» Георгий Тараторкин приехал в Ригу на 10-летие фестиваля «Золотая Маска в Латвии».

Беседуя с Тараторкиным, сразу же погружаешься в особую атмосферу. Это, если угодно, настоящий питерский стиль: совершенный литературный язык, внимательный взгляд, деликатная и при этом глубокая манера общения.

- Георгий Георгиевич, у вас огромный сценический опыт. Трудно после этого вас на театре чем-то удивить? И чем?

- Вы знаете, сейчас шла пресс-конференция «Мастерской Петра Фоменко», и всё, что говорилось актёрами, директором – это замечательное свидетельство фантастической театральной семьи. И удивляться этому нельзя перестать.
Вот мы стоим с вами у рояля, у большого окна. Давайте посмотрим за окно – всё, что происходит за ним, провоцирует на противоположное. А здесь, где мы стоим, театральный Дом, иное существование, и оно требует истинной любви, истинной верности корням, чтобы уметь сохранить самое сокровенное, ранимое, уязвимое, любимое, трепетное - всё то, что было заложено Петром Наумовичем.
Но самое большое удивление во мне вызывает моменты, когда, как говорил Станиславский, «я свидетель жизни человеческого духа». Вот когда я здесь это вижу, во мне это вызывает возможности сострадания, понимания. И тогда вдруг я проживаю в себе то, что даже не предполагал.

Сегодня в рамках фестиваля в театр кто-то придёт, потому что это Фоменко, кто-то – потому что Островский, «Волки и овцы», кто-то – потому что такие актёры. Но если то, что будет происходить на сцене, станет пробуждать подлинные чувства, то окажется, что вы пришли на встречу с самим собой. Вот что замечательно!

- Часто бывает, что молодой зритель, увидев хорошую постановку, восклицает «Гениально!» Хотя для опытного зрителя это просто хороший спектакль. Когда вы в последний раз видели воистину гениальный спектакль?

- Мне по сию пору будоражат душу «Мещане» Горького в постановка Георгия Товстоногова…

- Это было лет сорок назад, если не больше?

- Да. Но почему-то полное ощущение, что видел это вчера.

- Признаюсь, что за долгие годы, увидев многое в театре, я по-настоящему был впечатлён одним потрясающим спектаклем. Он был показан здесь, в «Дайлес», лет семь назад, причём с вашим и Людмилы Чурсиной участием…

- Я очень благодарен вам за память. Да, это была пьеса Юкио Мисимы «Самое дорогое бесплатно». К сожалению, эту постановку мы уже не играем. Как ни странно, это был антрепризный спектакль, а антреприза себя во многом дискредитировала. Но тогда всё получилось, потому что всё дело в том, как участники театрального процесса относятся к своему делу. И там было отношение – не только моё и Чурсиной, но и Нелли Уваровой, Ольги Кабо.

Самое дорогое, да... Самое дорогое – когда я вижу сиюсекундное движение живой души. Жизнь спектакля - очень уязвимая жизнь, а публичное существование – сложное искусство. И если это уходит, то теряется искренность и подлинность. Поэтому я вернусь к театру Фоменко – он уникален тем, что здесь всё это не уходит, и меня это положительно удивляет. Живой, ежесекундный, на твоих глазах происходящий процесс человеческой души, взаимоотношений.

И такое встречается, такое трогает твоё сокровенное. Это бывало не раз за десять лет «Золотой Маски в Латвии», а история российской «Золотой Маски» дольше в два раза. И всё это время шёл живой разговор на разных театральных языках и все прекрасно понимали друг друга. Даже если взять просто гротеск, какую-то невероятную комедию, а не проникающую в самые глубины трагедию.

Тут ведь ещё и чувство ответственности, чтобы не допустить пошлости и не впасть, как бы это сказать, в заурядную «сферу обслуживания зрителя». Здесь есть некоторое служение тех, кто на сцене, которые, в свою очередь, приглашают к служению тех, кто пришёл в зал. Очень часто театр сбивают в обслуживание. В этом смысле (мне бы так хотелось думать, но объективно говоря, так оно и есть) авторитет у фестиваля давно завоёван. Потому что люди знают, что их не обманут. Кому-то некая постановка станет ближе, кому-то менее, но это будет искусство без обмана.

- Вы снимались на Рижской киностудии у Дзидры Ритенберг (увы, она ушла из жизни), работали с другими латвийскими мастерами. У вас в Риге остались какие-то знакомые, вы с ними встречаетесь?

- Знаете, я для этого специально ничего не делаю. Просто гуляю сейчас по улицам города, когда есть время, и меня в самом деле останавливают люди, которые мне желают здоровья! Им памятны встречи со мной на сцене или в жизни, мне эта память действительно очень дорога. В конце концов, бывает и такое, что идёшь по улице, а на душе смурно. Но вдруг тебя останавливает человек и говорит: «Спасибо вам за то, что вы делаете». Спасибо вам!