Кастинг для «Ночного писателя» я сознательно не проводил – доверился режиссеру Андрею Могучему. Именно потому, что для меня это очень личное произведение, никто из актеров моей труппы не смог бы сыграть меня – они все меня слишком хорошо знают. Мне нужны были актеры, которые меня не знают, и могли бы со стороны, через расстояние сыграть именно по-актерски героя моих Дневников. Но я надеялся, что они будут открытыми, доброжелательными и любопытными – так и случилось. Актеры Андрей Феськов и Александр Молочников задавали много вопросов – я на это и рассчитывал. Они пытались понять, а я, надеюсь, оказался для них хорошим путеводителем по своему тексту, смог донести до них свои мысли и ощущения.
Ян Фабр, интервью журналу «Сцена»
Сидящий в костюме и белой рубахе Андрей Феськов начинает с ранних записей об искусстве, а затем, двигаясь сквозь собственные мысли и пьесы, сбрасывает в финале костюм, становясь такой же частью материи, как соль, камни, дерево. Актер транслирует тексты Фабра иронично, позволяя себе и их присваивание, и пьянящую игру со зрителем. Это сильно отличается от того, что делают актеры из компании Фабра «Троблейн», но сам Ян после показа пребывал в состоянии почти детского восторга – обаяние Феськова, позволяющего себе и дурачество, и сшибающий с ног эротизм, кажется воплощением «празднования жизни», о которой часто говорит сам Фабр.
газета «Коммерсант»
Прямолинейность рефлексии автора о самом себе сглаживается не только иронией текста и исполнения, но и тем, что в облике персонажа, созданного Яном Фабром и Андреем Феськовым, явных отсылок к Фабру не возникает. Существо на сцене выглядит собирательным образом художника – то циничного трикстера, возмутителя спокойствия, то охваченного жаром собственного искусства. Эти искры превращаются в пожар в финале, когда наконец зрителям показывают самого Фабра в видеозаписи перформанса 1987 года. Стоя в лодке, художник опускает в реку слова, складывающиеся во фразу «Эй, что за приятное безумие». Фрагменты фразы на черно-белом видео окрашены синим цветом, отсылающим к одной из дневниковых записей, прочитанных в начале спектакля: написанному синей ручкой BIC можно верить.
интернет-издание «Фонтанка.ру»
«Ночной писатель» – это гимн нарциссизму, это one-man-show, маскулинной энергии которого невозможно сопротивляться. Интенсивность актерского присутствия Андрея Феськова конгениальна яростному тексту «Ночных дневников» Яна Фабра, тотальное авторство бельгийского режиссера, драматурга, художника обрело в артисте русской психологической школы – что нечасто бывает с иностранной режиссурой – идеального исполнителя. Хоть в элегантном черном костюме, хоть с голым торсом, расписанным ручкой BIC (кто был в Эрмитаже на выставке «рыцаря отчаяния», тому вовек не забыть этот бренд), Ночного писателя лихорадит жажда творчества, писательский и человеческий эксгибиционизм. «Я плачу искусством. Я мочусь искусством. Я плююсь искусством. Я потею искусством. Искусство не создают. Искусство выделяют телом». Бессонница, которой Фабр обязан своими дневниками и пьесами, ускоряет ритм произносимых слов и стирает границы между прошлым и настоящим, явью и эротическими фантазиями. Стол, набор канцтоваров и самовлюбленный циник – поистине опасная формула.
Юлия Клейман
На странице использованы фотографии Стаса Левшина
