Все тут.

Любой новый спектакль, независимо от того, как прошел предыдущий, всегда вызывает тревогу. Даже страх. А «Наш городок» – это такая странная и отчаянная попытка, для меня не очень характерная, когда я впервые в спектакле вывожу своих родственников. Но все эти мои «воспоминания» в данном случае – это, в общем-то, только повод для того, чтобы коснуться каких-то больших тем – прошлого и взаимоотношений с прошлым. Ты как бы стоишь перед стеной, отделяющей тот мир и наш. Предположим, хочешь до нее, до этой стены, дотронуться, не решаешься, но хочешь. Вот как Стена Плача в Иерусалиме – вряд ли кто-то с разбега обнимает эту стену. Она вызывает дрожь. Стоишь и чувствуешь себя таким маленьким. Но что-то надо сделать, ты же уже здесь. Может быть, просто помолчать, помолиться у нее, что-то попросить? И хотя понимаешь, что все записки с твоими просьбами ночью забирает уборщик, но все равно что-то пишешь и в какую-то щель засовываешь. Это все темы для нервических фантазий.

Крымов позволяет зрителям прожить вместе с ним его мучительное «Nemequittepas», в котором возникают мама и папа – режиссер Анатолий Эфрос и критик Наталья Крымова.
Мостом между двумя воспоминаниями о двух разных постановках стала пьеса Торнтона Уайлдера «Наш городок». В 1975 году юный Дима Крымов, вдохновленный увиденным во МХАТе спектаклем Алана Шнайдера, повел родителей в следующий же вечер на совместный просмотр, а в 1987 году тот же текст Уайлдера в режиссуре Михаила Туманишвили прозвучал как посвящение ушедшему Эфросу. Крымов, конечно же, не реконструирует увиденные когда-то постановки. Эти два образа давно ушедших в вечность спектаклей работают эффектом бабочки, поднявшей волну непрекращающихся воспоминаний.