Пресса

«Мед»: печаль моя светла

Ереванский театр показал в Москве спектакль в память о Тонино Гуэрра.

Постановка «Мед» ереванского экспериментального театра «Гой» началась с минуты молчания. Публика почтила память автора, маэстро Тонино Гуэрра, ушедшего из жизни буквально на днях . Атмосфера на гастрольном спектакле царила соответствующая. Однако это не только не помешало восприятию автобиографической поэмы-притчи Гуэрра, а, напротив, обострило зрительское внимание.

«Мед», состоящий из 36 написанных белым стихом песен, — произведение уникальное. Это признание любви к жизни, тотальное принятие в ней всего. Гуэрра как будто бы и не сочинял своих героев — двух стариков-братьев, встретившихся на пороге смерти, а увидел себя и условного друга со стороны. Вместе им тепло и покойно. Однако никакой усталости в речах и жестах: старики эти похожи на юношей. Со страстью рассуждают они о жизни и смерти, о вечных ценностях и уходящих временах, о любви, войне и мире. Заглядываются на девушек и разговаривают с птицами. Ругаются до хрипоты и укрывают друг друга пледом, когда холодает.

Режиссура Армена Мазманяна, конечно, несравнима с режиссурой Юрия Любимова (маэстро ставил «Мед» в Театре на Таганке). Она оказалась не слишком изобретательной. Старики ходят из одного угла сцены в другой, шаркают ногами и бурчат себе под нос философские истины. Над их головами нависает затейливая конструкция из деревянных балок, с которых падает бытовая утварь — труба, сундук, статуэтка Мадонны, таз и прочее. Все эти вещи — приметы времени, они символизируют воспоминания.

Впрочем, в такой сценической наивности есть своя прелесть. Мазманян сумел передать очевидную для Гуэрры атмосферу акварельного света и нежной печали. Он поставил сложный текст очень просто, тем самым полностью лишив его мелодраматичного пафоса. В финале героев настигла смерть. И они встретили ее как доброго друга — радостно держась за руки и улыбаясь. Старики — те же дети. Их восприятие непосредственно и оттого поэтично. В конце концов, «смерть — это всего лишь переход из одной комнаты жизни в другую».