Пресса

«Золотая Маска» сбилась влево

Драма: «Счастье» привалило

В драме в этом году был очень сильный конкурс: Додин, Някрошюс, Фокин, Женовач, Эренбург, Карбаускис — жюри было нелегко выбрать лучших из лучших. Но волевым решением оно оставило мэтров почивать на лаврах и отметило «молодых» и прогрессивных.

Главный приз справедливо достался «Счастью» Александринского театра — вольной фантазии режиссера Андрея Могучего по мотивам «Синей птицы» Метерлинка. Свою «маску» получил и соавтор Могучего — художник Александр Шишкин, создавший фантастическую, сказочную и в то же время современную визуальную среду спектакля.

Лучшим режиссером смотра был назван Юрий Бутусов, и тоже вполне заслуженно. Его «Чайка» в «Сатириконе» — действительно очень личный, авторский, выстраданный и поразительно смелый взгляд на театр.

Премию за лучшую мужскую роль вручили Евгению Миронову, сыгравшему Калигулу у Эймунтаса Някрошюса. Получая «маску» из рук Людмилы Максаковой и Игоря Гордина — своих партнеров по спектаклям литовского мастера, — он признался, что этот режиссер «взрывает мозг и заставляет по-другому смотреть на мир». И хотя «Калигула» — не лучшая работа сумрачного прибалтийского гения, сложную, глубокую и выматывающую роль Миронова, на которой держится весь спектакль, можно назвать актерским подвигом.

Конкурс на лучшую женскую роль в этом году был сильнее, чем обычно: Полина Агуреева, Чулпан Хаматова, Агриппина Стеклова, Евгения Симонова, Елизавета Боярская… девять претенденток одна другой лучше. Но жюри решило поддержать провинцию и отдать премию Светлане Замараевой за роль в спектакле екатеринбургского ТЮЗа «Без вины виноватые».

Но, пожалуй, самым неожиданным и вызвавшим бурю споров и эмоций было присуждение «Золотой маски» в номинации «Малая форма» спектаклю Кирилла Серебренникова и его Седьмой студии «Отморозки». Выйдя на сцену, режиссер поблагодарил жюри за смелость и сказал, что хотел бы разделить аплодисменты зала с героями своего спектакля, с теми, кто борется за справедливость, ходит на митинги, голодает и сидит в тюрьме.

Еще одну щепотку перца в торжество внес радикальный художник Олег Кулик. Вручая «маску» авторам молодежного хулиганского спектакля Театра.doc «Зажги мой огонь», победившего в области «Эксперимент», он заявил, что хотел бы отдать премию за лучшую оперетту, которая не досталась никому, скандальной панк-группе Pussy Riot.

После этого особенно двусмысленно прозвучала финальная кода чинного вечера, когда хор Большого театра вдруг грянул «Боже, царя храни». Режиссер церемонии Нина Чусова приберегла напоследок шпильку в адрес театральных деятелей, которые одной рукой делают протестное, авангардное искусство, а другой — крестятся на портреты вождей.

Опера: Апельсиновые сказки

Хотя ведущими церемонии были солисты Мариинского театра, сам он, вопреки обилию номинаций, в итоге выступил на удивление скромно. Лауреатами стали лишь феноменальный сценограф, всегда переигрывающий режиссеров, Зиновий Марголин за спектакль «Мертвые души», а также уроженец Ямайки известный бас-баритон Уиллард Уайт за исполнение партии Боттома в опере Бриттена «Сон в летнюю ночь». Похоже, жюри понравилось обладателя награды «Лучшая мужская роль в опере» определять среди заморских гостей. Так, в прошлом году «маска» досталась выдающемуся американцу Нилу Шикоффу за Элеазара в «Иудейке» Михайловского театра. К сожалению, в отличие от Шикоффа, да и большинства сегодняшних лауреатов, Уайт «масочную» церемонию проигнорировал.

Лучшей певицей заслуженно была названа Альбина Шагимуратова за «Лючию ди Ламмермур» в Татарском оперном театре. Ее впечатляющее сопрано уже хорошо знают и в Вене, и в Милане, и в Москве — в Большом театре она появлялась и Царицей ночи в «Волшебной флейте» Моцарта, и Людмилой в скандально известной постановке «Руслана и Людмилы» Глинки. И, должно быть, предстанет Виолеттой в грядущей премьере вердиевской «Травиаты».



Три награды завоевала «Любовь к трем апельсинам» в Детском музыкальном театре имени Наталии Сац. Жюри по справедливости оценило умный и веселый спектакль для детей и их родителей режиссера Георгия Исаакяна, который недавно возглавил этот коллектив и тут же принес ему первые в истории этого старейшего театра «маски».

А вот высокая оценка арбитрами «Сказок Гофмана» в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко поразила: ведь это всего лишь ремейк. Предыстория его появления такова. В 1987 году на сцене Свердловского оперного театра родился спектакль, сделанный талантливой молодой командой, которую собрал режиссер Александр Титель: это дирижер Евгений Бражник и сценограф Валерий Левенталь. В те времена наши меломаны не были избалованы мировыми записями, трансляциями по спутниковым телеканалам, тем более возможностью лично отправиться на интересующий спектакль в любую точку планеты. Удивить родную публику было куда проще, чем сегодня. Но жюри «Золотой маски» в своей широте горизонта, видимо, осталось на уровне 25-летней давности, назвав Бражника «лучшим дирижером», а «Сказки Гофмана» — «лучшим оперным спектаклем».
Балет: 10:1 в пользу импорта

В этом году за главный приз соревновались три многоактных балета — «Парк» Мариинского театра, «Русалочка» Московского Музыкального имени Станиславского и Немировича-Данченко и «Утраченные иллюзии» — спектакль Большого театра. Но «Парк» на показах в Москве был исполнен из рук вон плохо и держался лишь на моментах с Дианой Вишневой. А слишком драмбалетные «Иллюзии», сочиненные Алексеем Ратманским, не принадлежат к числу его лучших постановок. Здесь был простор лишь для частных наград — за превосходную музыку Леонида Десятникова (ее жюри и оценило), а также за дирижирование Александра Ведерникова (но по этой позиции премия вручена Феликсу Коробову — дирижеру «Русалочки»). Вообще по предварительной логике выходило, что награда, если поощрять большую балетную форму, должна была достаться «Русалочке». Тем более что в недрах этого спектакля созрела несомненная победительница в номинации «Лучшая женская роль» Анна Хамзина, станцевавшая Русалочку.



Но у автора балета по Андерсену, американца Джона Ноймайера, был мощный конкурент, другой иностранец — Начо Дуато. Правда, знаменитый испанец поставил лишь одноактные балеты, зато сразу в нескольких российских театрах. Из опусов Дуато наиболее весомо прозвучал балет «За вас приемлю смерть» в столичном Музыкальном театре, получивший приз как лучший балетный спектакль. Этому пронзительному высказыванию никак не могли составить конкуренцию постановки Большого театра — «Хрома», «Херман-Шмерман» и «Чинкве»: первые два слишком «продвинутые» для «масочного» жюри, третья — чересчур легкомысленная. Странно, что именно автора этой забавной однодневки, итальянца Мауро Бигонцетти, жюри назвало лучшим балетмейстером… Зато нельзя не понять арбитров, давших «Маску» Денису Савину за сольный танец в «Херман-Шмермане» — впрочем, не столько из-за яркости этого танца, сколько из-за отсутствия достойных конкурентов. А вот «Кармен» из Новосибирска в давней хореографии Ролана Пети хоть и подарила встречу с отличной балериной Анной Жаровой, но победных лавров сибирскому театру не принесла.

Самое грустное, что «масочный» конкурс снова показал: в России ярких хореографов нет. В номинации «Балет» из 11 постановок 10 сделаны зарубежными постановщиками. В разделе современного танца картина еще более удручающая. В конкурсной программе всего два названия: один из представленных, мощный костромской спектакль «Punro di Fuga» (удостоенный «Маски»), сделан совместно с итальянцами, а второй, «Kreis» из Екатеринбурга, хоть и принадлежит неоднократному лауреату «Маски» Сергею Смирнову, но недотягивает до его прежних работ.

Интервью

Андрей Могучий: «Мы делали „Счастье“ для собственных детей»

Впервые за много лет на «Золотой маске» победил детский спектакль. Корреспонденту «Труда» удалось за кулисами церемонии задать несколько вопросов постановщику этой работы.



— На церемонии вы подчеркнули, что детский театр в России пользуется недостаточным вниманием.

— Да, у нас считается, что для нормального режиссера быть в детском театре — это позор. Но я уже давно хотел поставить именно детский спектакль, долго не решался и наконец созрел. Это совпало и с репертуарной политикой Валерия Фокина. Мы долго искали материал. Идея делать «Синюю птицу» Метерлинка возникла из наших домашних чтений. У многих в нашей команде есть дети 8–10 лет. Для них в первую очередь мы и делали этот спектакль. Они нам помогали, советовали, были первыми зрителями.

Спектакль делался сложно, выстраданно, раз десять мы переписывали текст. Но я считаю, это правильно. Он не должен был рождаться легко. Те болевые точки, которые мы затрагиваем, требуют определенных душевных усилий. Ну и, конечно, такая сложная постановка требует огромного труда и финансовых вложений. В тот год, когда мы выпускали «Счастье», на большой сцене больше ничего не ставили. У нас занята почти вся труппа, это колоссальная работа цехов. Все выкладывались по полной. Это был такой коллективный поход за «Счастьем».

— Не опасались ли вы или Валерий Фокин, что такой сложный современный сценический язык будет непонятен детям?

— Фокин ничего не боится. Работать в Александринке — тоже счастье, и проведенные здесь годы очень важны для меня. Такого бы я не сделал больше нигде. А дети очень хорошо реагируют. Сначала я опасался, что спектакль растащат на хохмочки, на аттракционы. Но этого не произошло. Теперь уже дети сами работают над спектаклем и своим восприятием делают его цельным. Да и взрослые, которые приходят с ними в театр, начинают по-другому смотреть на вещи.