Пресса

Кто уйдет и кто останется

Экспериментаторы на «Золотой маске» как перспектива отечественного театра

Завершился фестиваль «Золотая маска», отчеты о призах опубликованы, однако на основе его программы интересно поговорить о сегодняшнем состоянии дел в театре. С этой точки зрения особенно показательно то, что происходит в номинации «Эксперимент» — маленьком гетто конкурса, куда попадает все, что кажется необычным. По тому, какие именно спектакли попадают в этот список, можно понять, какие процессы в театре сегодня воспринимаются как новаторские.

Если недавно новации в основном связывали с визуальным театром, то сегодня заметно, что в фокусе «Эксперимента» опыты современной драматургии, причем чаще всего новизна связана не с самим текстом, а со способом его сочинения, работы с ним и, наконец, его репрезентации.



Таких спектаклей в конкурсе два. Во-первых, «Боги пали», получасовое представление, придуманное режиссером Виктором Рыжаковым для драматургического фестиваля «Любимовка» и игравшееся на нетеатральной площадке — на кухне журнала «Афиша». Пьеса Сельмы Димитриевич из Британии — это вроде бы один и тот же диалог матери и дочери, но воспроизводимый с небольшими вариациями. Навязчивое словесное рондо Рыжаков ставит как музыку, сначала увеличивая напряжение и скорость текста, в котором любовь скрыта за взаимным раздражением, а в последнем, воображаемом диалоге, уже после смерти матери, — приходя к тихому умиротворению. Две актрисы в черном, Светлана Иванова и Ольга Сухарева, разыгрывают пьесу ровными голосами, безо всяких декораций и аксессуаров, находясь внутри бесцветной «коробочки» из ширм, пока вокруг стоят зрители, которым, впрочем, можно выбрать, хотят ли они стоя следить за актрисами или сидеть неподалеку, наблюдая за приготовлением завтрака на кухне в ожидании финала спектакля, когда героини сядут за стол вместе с отцом. А можно и вовсе только слушать голоса актрис, как радиотеатр.



Рыжаков много работал с современными текстами, он ищет для них новый театральный язык, и его находки, конечно, кажутся для традиционного театрала необычными, удивляет даже сама длина спектакля. Его «быстрый театр» естественнее смотрелся бы в парадигме сегодняшнего музыкального театра — коротких современных опер или танцевальных одноактовок, где в пределы получаса укладывается полноценное художественное высказывание.

Награжденный как лучший в этой номинации спектакль Юрия Муравицкого «Зажги мой огонь» Театра.doc рядом с этим театральным минимализмом и самоотречением выглядит торжеством ничем не скованной свободы и даже избыточности. Здесь экспериментальным следует считать сам способ сочинения спектакля, наложивший отпечаток и на то, как он играется. Пьесу, где жизнь рок-икон Джима Моррисона, Дженис Джоплин и Джими Хендрикса соединяется с судьбой самих артистов, драматург Саша Денисова сочиняла по ходу репетиций. В ходе них актеры одновременно с чужой биографией пытались исследовать и свою, чтобы с помощью чужого опыта узнать что-то о себе и своем поколении, вспоминали свое детство, первые дружбы и вражду, на фоне биографий певцов, так же как они ссорившихся с родителями, вылетавших из киноинститута или попадавших в кутузку. И два этих пласта, не только временных, но и в некотором смысле метафизических, в спектакле просвечивают друг через друга, а мы пытаемся понять, где находится экзистенциальный барьер, отделяющий сегодняшних симпатичных актеров от гениев-рокеров.

Два других спектакля номинации тоже в некотором смысле друг другу родственники — театры «Ахе» и «Дерево» растут из одного и того же корня питерского авангарда 90-х. Но сегодняшнее их положение совершенно различно. Театр Антона Адасинского всегда шел по ведомству физического театра с элементами черной клоунады. Поскольку в этом жанре у нас почти никто не работает, спектакль «Дерева» «Арлекин» опять попал в список новаторов, хотя о наличии экспериментальности и новизны в его постановках последних лет говорить трудно. На этот раз спектакль-дуэт, состоящий из набора малоизобретательных клоунских номеров о влюбленном Арлекине и хорошенькой Коломбине, показался на удивление старомодным, и даже инфернальное обаяние самого Адасинского в роли Арлекина не спасло представление в глазах разочарованных поклонников.

Совершенно другая ситуация с театром «Ахе», который хоть и продолжает разрабатывать свою прежнюю жилу визуального театра, но движется все дальше. Для «Депо гениальных заблуждений» Максим Исаев и Павел Семченко придумали остроумный сюжетный ход: каждый объект их спектакля-инсталляции представлял одну из ложных, но когда-то высоко оцененных научных теорий. Разумеется, нет никакой иллюстрации, это скорее игра с понятиями и ситуациями, через которые теория объяснялась, что вполне в духе «Ахе» с их вкусом к полному символов театру художника. Новостью оказалось то, как в этот раз театр работал с видеомаппингом: превращая статичные объекты в фантастическое, изменчивое виртуальное пространство, которое растягивалось или сжималось, рассыпалось на мелкие детали, закручивалось воронкой, затягивая актеров, или вращалось и раскачивалось у них под ногами. Спектакль в некотором смысле выглядел каталогом новых возможностей, которые видео дает театру, и демонстрировал такое разнообразие способов включения актера в мгновенно меняющееся виртуальное пространство, какого у нас еще не видели.

И вот еще что любопытно. Сыгранные в рамках «Золотой маски» спектакли из «драматургической» ветви «Эксперимента» имели успех, а «Депо» резко разделило зрителей, половина из которых ушла в антракте, возмущенно повторяя, что «это не театр». На мой взгляд, такой расклад говорит о том, что игры с новой драматургией уже не шокируют и, вероятно, их пора переносить в основной конкурс фестиваля. А вот долгожитель этого конкурса инженерный театр «Ахе» продолжает экспериментировать, удивлять и мейнстримом станет не скоро.