Пресса

От маленького к Большому

Как автор «РР» получала главную театральную премию России

16 апреля в Москве на сцене Большого театра прошла 18-я церемония вручения национальной театральной премии «Золотая маска». В номинации «Эксперимент» лучшим спектаклем был признан проект «Зажги мой огонь», придуманный колумнистом «РР» Сашей Денисовой и поставленный режиссером Юрием Муравицким в Театре.doc. В основе спектакля — биографии легендарных музыкантов Джима Моррисона, Дженис Джоплин и Джими Хендрикса и реальные биографии актеров, которые их играют. Пьесы нет: спектакль придумывался во время репетиций и строится как серия актерских этюдов о жизни звезд — и в то же время о нашей жизни.




Актерам было сказано: встречаемся в шесть у Большого.
Они сказали: «Ты не волнуйся и заходи. А мы пойдем шествием».
Шествие — это пешеходный маршрут с мегафоном (который участвует в нашем спектакле) и шампанским (оно тоже участвует в нашем спектакле) от Театра.doc. От маленького театра, так сказать, к Большому.
Делегация шла по Москве в вечерних нарядах. Отдельные особи были во фраках с бабочками. По дороге встретили кинорежиссера Марину Разбежкину, которая этот «крестный ход» и благословила.
Накануне актеры покупали костюмы и обувь. В обувном вызвали милицию, потому что актер снял штаны. Он хотел мерить туфли в костюмных брюках, чтобы точно не ошибиться. Но снял и надел штаны так быстро, что милиция не успела приехать.
Одетые в красивое, мы ходили по фойе отреставрированного Большого театра. Никакой паники не было. И тут ко мне подошел худрук Театра.doc и увлек меня в угол.
— У меня предчувствие, что «Зажги мой огонь» точно получит! — сказал он страшным шепотом. — Придумайте, что говорить. Коротко и ясно. Не утомляя зал. Вы, допустим, официальную часть, а Леша — шутку. Он сможет шутку? На случай если что?
Потенциально актер X. очень даже мог шутку. Но тут у нас началась паника.
Первую половину церемонии мы провели за лихорадочным продумыванием речи — на случай «если что». Внешне, наверное, мы были похожи на спокойных светских людей. Но внутри все рвалось и клокотало.
— Леша, соберись! — шептала я актеру X. со светским лицом.
Актер X. со светским лицом отвечал:

— Я стараюсь.
— Думай над шуткой! — напутствовала я.
Статная фигура актера Х. стала клониться к полу, будто под тяжестью предстоящего. Напрасно я говорила:
— Леша, нас могут снимать, сядь ровно.
Он потирал мокрые ладони и отвечал невпопад. Аплодировал всем лауреатам так громко, что у меня оглохло левое ухо.
— Леша, ладно я, но ты же актер, соберись! А то вдруг дадут!
— А если не дадут, а мы тут придумываем? — сказал актер Х., и мы нервно рассмеялись.

Потом мы задумались, как же пройти на сцену. Нужно было срежиссировать выход.
— Леша, ты встаешь, пропускаешь меня, и я иду вперед.
— Хорошо, — сказал актер Х.
Спустя некоторое время он спросил:
— Значит, я выхожу и иду вперед?
— Нет! — завопила я. — Наоборот!
И тут объявили, что мы победили. В шестой ложе, где сидели артисты «Огня», началась вакханалия. Не знаю, дозволялось ли так бушевать в этом историческом здании в былые времена, при императоре.
Дальше все было как в тумане. Золоченый ковш Большого, тьма людей в нем, я что-то говорю, артист Х. говорит шутку. Нас уводят в кулису, вспышки фотокамер, фотографы кричат: «И нам, и сюда!» Что-то из жизни Голливуда, одним словом.
Потом, помню, ночь, труппа «Огня» стоит на ступенях Большого театра. Нас все еще поздравляют. Артист Х. кричит в мегафон, что мы получили «Золотую маску», — так вечерняя Москва узнает о нашей победе.
Далее — ночные заведения столицы. Шампанское. Нетронутый суп. В мегафон на весь ресторан артист Х. снова объявляет о нашей победе.
Ресторан оживленно поднимает за нас бокалы. За соседним столиком оказывается делегация иностранцев, приехавших на Пасхальный фестиваль. Переводчик сообщает им причину веселья; иностранцы братаются с нами и тоже счастливы.
Но именно в этот момент актеру Y. вдруг не понравилось лицо крупного мужчины, внезапно подсевшего к нашему столику с целью поздравить. Свое недовольство актер Y. обозначил следующим образом:
— Да ты кто такой!
Короткая потасовка с лауреатом, разняли. Актера Y. усадили и успокоили, а крупный мужчина ушел пить к барной стойке. Периодически актер Y. с суровым лицом озирался в сторону «врага».
Пытаясь отвлечь его, я завела разговор о творческих планах:
— Вот в твоей роли что главное?
Актер Y. ласково кивнул мне и тут же со словами «Ах ты гниль!», изменившись в лице, обернулся и пошел на «врага».
Дальше — дуэль, разбросанная антикварная обстановка, звяканье приборов, восторженные крики женщин, участие (в том числе физическое) мужчин, близкое знакомство с полом. Растащили.
После этого решили уходить в камерные пространства. У себя в студии нас ждал, чтобы поздравить с победой, известный художник П. Захватили делегацию иностранцев с Пасхального, по дороге объяснив им, что мы идем в гости к famous Russian artist. Иностранцы были довольны. Они давно не видели такой экзотики — русские артисты, да еще с «Золотой маской». Обменялись с ними опытом — как мы делаем золотомасочные спектакли.
Но если серьезно, эта победа была для нас не поводом выпить и повеселиться. Полтора года назад, когда мы собрались в маленьком подвале Театра.doc и стали думать, как бы нам сделать спектакль, ничто не предвещало такого голливудского взлета. Мы думали, как бы через музыку своей юности, через биографии Моррисона, Джоплин и Хендрикса рассказать о нас, тридцатилетних и двадцатилетних, о том, как мы любили, страдали, были непонятыми, одинокими, гордыми, но беззащитными, несчастными, но с понтами, ждали любви, но никогда в этом не признавались — ни в школе, ни дома, ни в профессии, ни в любви.
Мы не думали об успехе. Для нас тогда было важно, что мы вдруг из театральной истории попали в историю настоящего рок-н-ролла. Что у нас есть команда, банда, рок-группа, где сочиняют все вместе, где есть то же чувство своего в доску мира, что и в конце 60-х в Калифорнии, когда все были друг другу братьями и сестрами. Мы репетировали, гуляли, пили, ходили в гости, и так — с приключениями, признаниями в любви, опозданиями на репетиции, воплями, обидами и примирениями — прожили эти полтора года.
Да, мы искали новый театральный язык, пытаясь соединить игровые сцены и собственные документальные монологи. Выдержать двойной фокус: мы — это Моррисон, а Моррисон — это мы.
Но способ создания этого спектакля — любовь — и стал настоящим экспериментом.
На церемонии вручения актер Х. сказал, что мы — поколение, которому ни переходящих вымпелов, ни призов не давали даже на физкультуре. И если подумать, сколько артистов и режиссеров годами идут к профессиональному признанию театрального сообщества с выстраданными спектаклями, надо признать, что мы, конечно, немножко рок-н-ролльно впрыгнули в этот поезд, записав пластинку, которая вдруг стала платиновой. Но мы записали ее честно, надо отдать нам должное. Как Джим Моррисон.
Когда один артист сказал, «ну, теперь мы крутые», я его стукнула. Уже на следующий день мы репетировали в обычном режиме. Орали друг на друга, смеялись, сочиняли новый спектакль. Это, я считаю, логичное продолжение жизни после самой знаменитой театральной премии в стране.

Итоги и тренды «Золотой маски» в этом году
Из премии, которой награждают бесспорные спектакли и признанных мастеров, «Золотая маска» превратилась в хронику живого театра, отмечая актуальные или нестандартные работы.
Например, лучшим спектаклем малой формы, обойдя постановки классики, стали «Отморозки» Кирилла Серебренникова — история о нацболах на основе романа Захара Прилепина "Санькя" и документального материала, собранного студентами.
Лучшим режиссером стал Юрий Бутусов с сумасшедшей, горькой и смешной «Чайкой» в «Сатириконе». Во время спектакля сам режиссер, словно пытаясь передать живую энергию миллион раз поставленной пьесы, несколько раз выбегает на сцену и отчаянно выкрикивает слова Чехова. Бутусов, что характерно, в своей номинации обошел таких корифеев, как Сергей Женовач, Эймунтас Някрошюс и Валерий Фокин.
Лучшим драматическим спектаклем большой формы впервые в истории «Маски» стал детский спектакль — «Счастье» Андрея Могучего, современный пересказ «Синей птицы» Метерлинка с необычной сценографией — например, с использованием техники электронного «мэппинга».
Отдельным трендом нынешней «Маски» стало массовое признание молодых. За лучший современный танец наградили спектакль Punto di Fuga молодых хореографов Ивана Естегнеева и Евгения Кулагина из костромской компании «Диалог Данс». Спецприз музыкального жюри получили два молодых художника: Валентина Останькович и Филипп Виноградов. А специальную премию жюри присудили молодому режиссеру Роману Феодори за постановку масштабной «Мамаши Кураж» в Алтайском краевом театре драмы.
В общем, спектаклям о вечности нынешняя «Маска» предпочла драйвовые или даже общественно-политические. Это отражает растущий в нашем обществе и театре интерес к реальной жизни и происходящему в стране. Так, во время вручения художник Олег Кулик вспомнил активисток Pussy Riot, а Кирилл Серебренников посвятил свою премию «всем людям, которые борются в России за справедливость, которые делают это на площадях, сидят за нее в тюрьме, которые за нее голодают». Правда, из телевизионной трансляции на канале «Культура» эту его реплику вырезали.