Пресса

«Макбет. Кино»: дыра в подсознании

Юрий Бутусов — режиссер, поставивший в Сатириконе гениальную «Чайку», а в Театре им. Пушкина — гениального «Доброго человека...». Первая его работа в Театре им. Ленсовета в качестве худрука снова возмутила театральное спокойствие, на этот раз обеих столиц. Питерский спектакль привезли на «Золотую маску», заранее предупредив, что продолжительность — больше пяти часов. Апокалипсис в театре предсказуемо случился. Он был чудовищен и прекрасен одновременно. Как и очевидно новый театральный язык, который придумал Бутусов.

Спектакль «Макбет. Кино», как космос, непостижим. Бутусов здесь не подчиняется не только никаким руководителям от театра (как это было ранее), но, кажется, и самому себе. Бешеная энергия мира аккамулируется в его подсознании и выплескивается наружу. Логика кажется фантиком от жвачки. В ней нет никакой надобности, когда на сцене гибнут старые смыслы, рвется сюжет, рождаются новые миры. Сам Шекспир здесь —только отправная точка для буйства фантазии. И все это под музыку от Монтеверди до Майкла Джексона и The Beatles. В кирпичных стенах, с двумя дверьми, ведущими в никуда (на них мелом написано «Школа №1» и «ЮБ — дурак»), с портретом Алена Делона (позже, впрочем, унесенном со сцены).

От кино в спектакле принцип склейки кадров. Кажущийся случайным порядок непостижимым образом приводит к целостному впечатлению. Сознание современного человека хаотично по сути. А в сюжетах никто давно не силен. Совсем не важен порядок, в котором на сцене появляются обнаженные ведьмы, бьются в истерике безобразно окровавленные мужчины, стреляют по девушкам-птицам Дункан и Банко, или сыплет на голову мертвого дождь из автомобильных покрышек.В итоге появляется сам режиссер и лихо отплясывает вместе с героями. Мрачный абсурд происходящего не отпускает до конца никого. Апофеоз происходящего — неистовый танец леди Макбет в белом платье.

Перемотать эти «кадры» кажется просто, но нужно ли? Подсознание неуправляемо. А Бутусов , по всей видимости, ратует именно за театр подсознания. Только он один — созвучен времени, в котором мы живем. Страшном, холодном, запутавшемся, циничном, без пяти минут предвоенном...

«Макбет» — спектакль, обладающий гипнотическим действием — до конца в нем ничего не понятно, но оторваться невозможно. Как будто режиссер и его труппа ведут войну с театральными штампами и ретроградными умонастроениями. Их спектакль — живая театральная плоть. И они готовы на все, чтобы достучаться до зрителя, прокричать ему, быть услышанными: этот мир погряз в хаосе, грязная каша повсюду — в политике, быту, головах и душах. Мир со свистом несется к гибели. Пир во время чумы устраивать уже поздно, остается только праздновать саму чуму. Радоваться, а может быть даже любоваться ею.