Пресса
Конкурсная программа
Региональные проекты
«Золотая Маска в кино»
Зарубежные проекты
«Золотая Маска в городе»
Детский Weekend
Внеконкурсная программа
Архив
19 февраля 2019
Осенью прошлого года министерство культуры поругалось с театральным фестивалем «Золотая маска». Режиссер Андрей Кончаловский тут же предложил создать государственную альтернативу без «сомнительной эстетики», а в профессиональной среде главным страхом стала перспектива потерять самое масштабное событие, демонстрирующее, как обстоят дела с театром за пределами столиц.
Нужно понимать, что лауреаты премии редко имеют отношение к свежему и резонансному искусству: основные премии из года в год получают вдумчивый психологический театр Льва Додина и Миндаугаса Карбаускиса или экзальтированная классика Юрия Бутусова. Прорывы случаются разве что в номинации «Эксперимент» с разного рода социальным театром или новой оперой, и то не каждый год. Поэтому основной ценностью «Маски» считается именно фестивальная программа: три месяца, с февраля по апрель, российские театры из областных центров и населенных пунктов, названия которых вы в первый раз в жизни видите именно на театральной афише, показывают свои работы в Москве.
К старту фестиваля The Village отобрал важнейшие из неместных спектаклей, на которые еще можно купить билеты. По ним можно оценить, насколько принципиальна для региональных театров работа с локальным контекстом, стоит ли считать работы успешных москвичей и питерцев в регионах полноценной децентрализацией, и готовы ли вы поехать за по-настоящему хорошим искусством в Казань, Ростов-на-Дону и Лесосибирск.
«Сны Иакова, или Страшно место»
Казань
Что везут
В Казани эту оперу для хора, гармоник, аккордеона и валторны исполняют под открытым небом прямо на острове Свияжск — ее либретто композитор Александр Маноцков составил из монологов жителей острова, поминальников из Свияжского монастыря и архивных документов из местной тюрьмы и психиатрической лечебницы. Сейчас «Сны Иакова» можно послушать в записи, но современную режиссерскую оперу принято именно смотреть — пусть и в урезанной версии, всего лишь в театральном атриуме. Все-таки спектакль задуман как цельная авторская работа: Маноцков здесь не только режиссер, но и композитор, как и Владимир Раннев в «Прозе» — важнейшем московском номинанте в оперном списке «Маски».
Кто везет
На пару с ростовским «18+», который везет великий и уже распроданный спектакль о русской хтони «Ханана», Фонд поддержки современного искусства «Живой город» — самая амбициозная и убедительная команда в независимом региональном театре. Диана Сафарова, Артем Силкин и Инна Яркова, во-первых, курируют постоянную площадку «Угол», где работают местные авторы и регулярно выпускают чуть ли не лучшие свои спектакли признанные режиссеры типа Всеволода Лисовского и Дмитрия Волкострелова. Во-вторых, проводят крупные тематические лаборатории — то исключительно для казанских художников, то всероссийские: «Сны Иакова», например, появились на пятой ежегодной «Свияжск ARTели». Молодые российские режиссеры показывали на острове сайт-специфик эскизы, а результатом воркшопа от швейцарцев Rimini Protokoll стала встреча-разговор с местными семинаристами об их жизни до прихода к религии.
«Камилла»
Пермь
Что везут
«Камилла» — единственный спектакль, который в Москве уже показывали, и с большим успехом: танцевальное соло Анны Гарафеевой со сценографией Ксении Перетрухиной и музыкой Алексея Ретинского оказалось чуть ли не самой яркой позицией в программе фестиваля «Новый европейский театр». Это биографическая работа о Камилле Клодель, которую большинство знают как возлюбленную Огюста Родена, а не самодостаточную художницу. Казалось бы, такие спектакли-посвящения редко бывают удачными, чаще оказываясь патетическими гимнами о гениальности. Но здесь точнейшее художественное решение засыпать весь пол несколькими тоннами манки складывается с виртуозным посттравматическим буто, которому Гарафеева училась у японского мастера. В результате рождается редкой интенсивности переживание ужаса, действительно отражающего судьбу художницы: ее, еще молодую, без видимых причин поместили в психиатрическую больницу.
Кто везет
Заказчик «Камиллы» — Дягилевский фестиваль, который под руководством Теодора Курентзиса уже много лет собирает в Перми статусных российских художников и мировых звезд вроде Ромео Кастелуччи или Мередит Монк. В этом сезоне, правда, министерство культуры Пермского края решило запретить Максиму Диденко ставить анонсированную «Лулу» Альбана Берга, сославшись на излишнюю сложность авангардной музыки начала прошлого века. Потеря большая, но более современный музыкальный авангард из Перми все равно никуда не уедет. Так что за самой плотной программой новой академической музыки и зрелищного свежего танца все равно стоит ехать на Дягилевский в конце мая.
«Я.ДРУГОЙ.
ТАКОЙ.СТРАНЫ»
Красноярск
Что везут
«Я считаю, что одна из сверхзадач спектакля будет выполнена, если школьники, которые его посмотрят, на экзамене расскажут, что Ленина убили китайцы», — говорил питерский режиссер Дмитрий Егоров об этом драматическом концерте по текстам Дмитрия Пригова. С учетом того, насколько редко Пригов и вообще хорошая концептуалистская или современная поэзия появляются в театре, внушительные три часа на «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ» — как минимум удобная возможность прогнать через себя огромный корпус текстов о советском мире и советском мифе. И хотя рефлексия о советском к 2019-му превратилась из редкой находки в стабильный и несколько поднадоевший тренд, в случае Пригова и обещанных в спектакле «театрализованных лекций» и «поучительных сказок-былин» — скорее всего, будет как минимум смешно.
Кто везет
Много ли мы знаем о театрах в Зеленограде, Одинцове или Люберцах? Красноярский край — удивительный феномен: кроме драматического театра имени Пушкина, в котором поставлен «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ», ТЮЗа и независимого молодого «Театра на крыше», здесь существуют целых три внятные районные площадки — театры в Шарыпове, Мотыгине и Лесосибирске. Последний везет в Москву «Мертвые души» Олега Липовецкого, в котором трое актеров играют больше 40 ролей, а сценографию оформляла художница Шифра Каждан, — но на этот спектакль билеты давно распроданы. А про Красноярский театр Пушкина следует знать, что, кроме кассовых семейных комедий, здесь постоянно проходит фестиваль современной драматургии, с которого и начался подъем других местных театров.
«Мой друг Гамлет»
Якутск
Что везут
Нежелание московских зрителей смотреть очередного «Гамлета» вполне понятно — если на все остальные спектакли из подборки осталось от силы десять билетов, то на работу Сергея Потапова не распродана пока треть зала. Нужно, однако, понимать, что, во-первых, шансы увидеть «Гамлета» на якутском еще когда-либо стремятся к нулю, если только мы не доживем до прекрасной децентрализованной России будущего, во-вторых, что интерпретационные решения тут откровенно полемические — а значит, это возможность не декодировать зашифрованные авторские высказывания о вечном, а критически спорить с художником всю дорогу. «У нас она дура. А еще я изначально хотел, чтобы призрак ее изнасиловал. Надругался над любовью Гамлета. В пьесе же не понятно, из-за чего она сошла с ума. А так как будто понятно», — вот, например, говорит режиссер Сергей Потапов об Офелии. А еще примерно в том же ироническом модусе представляет Гертруду беспросветно пьяной, а еще меняет Горацио на Брюса Ли (потому что Брюс Ли похож на якута — серьезно, так Сергей Потапов и говорит).
Кто везет
Все вышеозвученное может звучать сомнительно, если не знать, что Сергей Потапов — не только один из постоянных режиссеров Саха театра, где выпущен «Мой друг Гамлет», но важная фигура в новом якутском кино, которое уже пару лет катается по европейским фестивалям и даже выигрывает ММКФ. Посмотреть некоторые из фильмов Потапова можно на sakhamovie, а про его театральные работы и их значимость для осмысления локального опыта — прочитать эссе Алены Карась.
«Мы»
Воронеж
Что везут
«Современный танец — это про эмоции, ассоциации. Этот спектакль — мои ощущения после прочтения романа [Евгения Замятина]», — рассказывает Ольга Васильева, постановщица «Мы», выпускница Академии Вагановой и победительница престижного конкурса молодых хореографов Context-2016. Это комфортное и внятное лирическое высказывание по мотивам знаменитой антиутопии, к тому же здорово оформленное визуально: художница Юлия Ветрова в прошлом году работала в Воронеже над супрематической оперой «Родина электричества», а теперь перенесла яркую авангардистскую эстетику в поле танца.
Кто везет
Воронежскому камерному театру уже 25 лет, он стабильно приезжает на «Золотую маску» (в этом году в конкурсе показывают еще и «Антигону» Михаила Бычкова, худрука ВКТ) и стабильно развивается. В 2014 году достроили отличное современное здание в центре города, в прошлом — набрали танцевальную труппу. «Мы» — вторая танцпремьера, а на первой работали не только московские хореографы, но и один из главных российских композиторов Дмитрий Курляндский. Сам Бычков между тем руководит не только Камерным театром, но и Платоновским фестивалем — в отличие от Дягилевского, эта программа ориентирована не на всероссийских арт-элит, а на самих воронежцев — работают и вменяемые цены, и открытые уличные мероприятия вроде театрализованного парада. Правда, в прошлом году Платоновский оказался под вопросом: новому губернатору Воронежской области не понравился спектакль «100 % Воронеж», социологическое исследование города от Rimini Protokoll, которое тоже покажут на «Маске», и международная программа — 2019 существенно урезана.
Санкт-Петербург
«Диджей Павел»
Что везут
«Диджей Павел» Павла Пряжко — возможно, одна из самых важных пьес в российском театре 2010-х: она существует как ссылка на «Дропбокс», где собраны 11 советских хитов 1980-х. Дмитрий Волкострелов так ее и ставит: вместо зрительного зала — танцпол с цветомузыкой. Большой вопрос, есть ли смысл переносить в театральное пространство вполне характерную вечеринку из условного бара Untitled, естественно, превращая ее в совсем уж самодеятельность. Возможно, есть: существует некоторое количество людей, которые в бар бы не пошли или чувствовали бы себя там неловко, но в подобном контакте с культурной памятью, заключенной в музыке и танцевальной практике, все равно нуждаются. А еще, может быть, этот смысл в том, что драматургия вечеринки вполне предсказуема, а вот как сложится аналогичный спектакль — каждый раз эксперимент, весьма локальный, но вполне занимательный.
Кто везет
Театр post Дмитрия Волкострелова существует уже почти десять лет, почти каждый год участвует в программе «Эксперимент» на «Золотой маске» и каждый раз почти получает награду: о том, как этого из года в год все же не происходит, режиссер даже снимает ролики. Скорее всего, не получит он ее и в этом году: та же «Родина» из экспериментальной программы выглядит куда внушительнее, а два распроданных спектакля только-только образовавшихся «Театр. На вынос», других представителей петербургского андерграунда, — смелее и резче. Театр post же — самый, вероятно, сдержанный и аккуратный, принципиально ненавязчивый российский театр, очарованный традициями американского минимализма и очаровательно развивающий их 70 лет спустя, этой аккуратностью и ценный.
«Завтрак для чемпионов»
Что везут
Главное, что нужно знать о «Завтраке для чемпионов», — это спектакль для трех зрителей. Зато играют здесь целых четыре человека, один из которых — персонаж одноименного романа Курта Воннегута, другой — сам писатель. Режиссер Таня Вайнштейн заявляет, что отправной точкой для спектакля стала «простая, но такая актуальная в 2017 году идея, что все люди — роботы». Российский театр редко берется за тему свежих технологий, еще реже делает это удачно и не наивно, но тем интереснее. В крайнем случае, как минимум завтраком на спектакле действительно кормят.
Кто везет
Площадка «Скороход» — тоже независимая институция, но совсем другого рода: здесь не только регулярно ставят спектакли приглашенные режиссеры, но и ежегодно проходит форум российских независимых театров «Площадка». Программа «Площадки» обычно примерно в 20 раз меньше, чем программа «Маски», и это не совсем минус: за десять дней в октябре — ноябре можно составить совершенно удовлетворительное представление о том, что происходит в молодом и мобильном российском театре, как региональном, так и московском и петербургском. А Таня Вайнштейн — соосновательница «Скорохода», не только режиссер, но и хореограф.
оригинальный адрес статьи
«Золотая Маска»: 7 отличных российских спектаклей, которые скоро приедут в Москву
Ольга Тараканова | Интернет-издание «The Village»Осенью прошлого года министерство культуры поругалось с театральным фестивалем «Золотая маска». Режиссер Андрей Кончаловский тут же предложил создать государственную альтернативу без «сомнительной эстетики», а в профессиональной среде главным страхом стала перспектива потерять самое масштабное событие, демонстрирующее, как обстоят дела с театром за пределами столиц.
Нужно понимать, что лауреаты премии редко имеют отношение к свежему и резонансному искусству: основные премии из года в год получают вдумчивый психологический театр Льва Додина и Миндаугаса Карбаускиса или экзальтированная классика Юрия Бутусова. Прорывы случаются разве что в номинации «Эксперимент» с разного рода социальным театром или новой оперой, и то не каждый год. Поэтому основной ценностью «Маски» считается именно фестивальная программа: три месяца, с февраля по апрель, российские театры из областных центров и населенных пунктов, названия которых вы в первый раз в жизни видите именно на театральной афише, показывают свои работы в Москве.
К старту фестиваля The Village отобрал важнейшие из неместных спектаклей, на которые еще можно купить билеты. По ним можно оценить, насколько принципиальна для региональных театров работа с локальным контекстом, стоит ли считать работы успешных москвичей и питерцев в регионах полноценной децентрализацией, и готовы ли вы поехать за по-настоящему хорошим искусством в Казань, Ростов-на-Дону и Лесосибирск.
«Сны Иакова, или Страшно место»
Казань
Что везут
В Казани эту оперу для хора, гармоник, аккордеона и валторны исполняют под открытым небом прямо на острове Свияжск — ее либретто композитор Александр Маноцков составил из монологов жителей острова, поминальников из Свияжского монастыря и архивных документов из местной тюрьмы и психиатрической лечебницы. Сейчас «Сны Иакова» можно послушать в записи, но современную режиссерскую оперу принято именно смотреть — пусть и в урезанной версии, всего лишь в театральном атриуме. Все-таки спектакль задуман как цельная авторская работа: Маноцков здесь не только режиссер, но и композитор, как и Владимир Раннев в «Прозе» — важнейшем московском номинанте в оперном списке «Маски».
Кто везет
На пару с ростовским «18+», который везет великий и уже распроданный спектакль о русской хтони «Ханана», Фонд поддержки современного искусства «Живой город» — самая амбициозная и убедительная команда в независимом региональном театре. Диана Сафарова, Артем Силкин и Инна Яркова, во-первых, курируют постоянную площадку «Угол», где работают местные авторы и регулярно выпускают чуть ли не лучшие свои спектакли признанные режиссеры типа Всеволода Лисовского и Дмитрия Волкострелова. Во-вторых, проводят крупные тематические лаборатории — то исключительно для казанских художников, то всероссийские: «Сны Иакова», например, появились на пятой ежегодной «Свияжск ARTели». Молодые российские режиссеры показывали на острове сайт-специфик эскизы, а результатом воркшопа от швейцарцев Rimini Protokoll стала встреча-разговор с местными семинаристами об их жизни до прихода к религии.
«Камилла»
Пермь
Что везут
«Камилла» — единственный спектакль, который в Москве уже показывали, и с большим успехом: танцевальное соло Анны Гарафеевой со сценографией Ксении Перетрухиной и музыкой Алексея Ретинского оказалось чуть ли не самой яркой позицией в программе фестиваля «Новый европейский театр». Это биографическая работа о Камилле Клодель, которую большинство знают как возлюбленную Огюста Родена, а не самодостаточную художницу. Казалось бы, такие спектакли-посвящения редко бывают удачными, чаще оказываясь патетическими гимнами о гениальности. Но здесь точнейшее художественное решение засыпать весь пол несколькими тоннами манки складывается с виртуозным посттравматическим буто, которому Гарафеева училась у японского мастера. В результате рождается редкой интенсивности переживание ужаса, действительно отражающего судьбу художницы: ее, еще молодую, без видимых причин поместили в психиатрическую больницу.
Кто везет
Заказчик «Камиллы» — Дягилевский фестиваль, который под руководством Теодора Курентзиса уже много лет собирает в Перми статусных российских художников и мировых звезд вроде Ромео Кастелуччи или Мередит Монк. В этом сезоне, правда, министерство культуры Пермского края решило запретить Максиму Диденко ставить анонсированную «Лулу» Альбана Берга, сославшись на излишнюю сложность авангардной музыки начала прошлого века. Потеря большая, но более современный музыкальный авангард из Перми все равно никуда не уедет. Так что за самой плотной программой новой академической музыки и зрелищного свежего танца все равно стоит ехать на Дягилевский в конце мая.
«Я.ДРУГОЙ.
ТАКОЙ.СТРАНЫ»
Красноярск
Что везут
«Я считаю, что одна из сверхзадач спектакля будет выполнена, если школьники, которые его посмотрят, на экзамене расскажут, что Ленина убили китайцы», — говорил питерский режиссер Дмитрий Егоров об этом драматическом концерте по текстам Дмитрия Пригова. С учетом того, насколько редко Пригов и вообще хорошая концептуалистская или современная поэзия появляются в театре, внушительные три часа на «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ» — как минимум удобная возможность прогнать через себя огромный корпус текстов о советском мире и советском мифе. И хотя рефлексия о советском к 2019-му превратилась из редкой находки в стабильный и несколько поднадоевший тренд, в случае Пригова и обещанных в спектакле «театрализованных лекций» и «поучительных сказок-былин» — скорее всего, будет как минимум смешно.
Кто везет
Много ли мы знаем о театрах в Зеленограде, Одинцове или Люберцах? Красноярский край — удивительный феномен: кроме драматического театра имени Пушкина, в котором поставлен «Я.ДРУГОЙ.ТАКОЙ.СТРАНЫ», ТЮЗа и независимого молодого «Театра на крыше», здесь существуют целых три внятные районные площадки — театры в Шарыпове, Мотыгине и Лесосибирске. Последний везет в Москву «Мертвые души» Олега Липовецкого, в котором трое актеров играют больше 40 ролей, а сценографию оформляла художница Шифра Каждан, — но на этот спектакль билеты давно распроданы. А про Красноярский театр Пушкина следует знать, что, кроме кассовых семейных комедий, здесь постоянно проходит фестиваль современной драматургии, с которого и начался подъем других местных театров.
«Мой друг Гамлет»
Якутск
Что везут
Нежелание московских зрителей смотреть очередного «Гамлета» вполне понятно — если на все остальные спектакли из подборки осталось от силы десять билетов, то на работу Сергея Потапова не распродана пока треть зала. Нужно, однако, понимать, что, во-первых, шансы увидеть «Гамлета» на якутском еще когда-либо стремятся к нулю, если только мы не доживем до прекрасной децентрализованной России будущего, во-вторых, что интерпретационные решения тут откровенно полемические — а значит, это возможность не декодировать зашифрованные авторские высказывания о вечном, а критически спорить с художником всю дорогу. «У нас она дура. А еще я изначально хотел, чтобы призрак ее изнасиловал. Надругался над любовью Гамлета. В пьесе же не понятно, из-за чего она сошла с ума. А так как будто понятно», — вот, например, говорит режиссер Сергей Потапов об Офелии. А еще примерно в том же ироническом модусе представляет Гертруду беспросветно пьяной, а еще меняет Горацио на Брюса Ли (потому что Брюс Ли похож на якута — серьезно, так Сергей Потапов и говорит).
Кто везет
Все вышеозвученное может звучать сомнительно, если не знать, что Сергей Потапов — не только один из постоянных режиссеров Саха театра, где выпущен «Мой друг Гамлет», но важная фигура в новом якутском кино, которое уже пару лет катается по европейским фестивалям и даже выигрывает ММКФ. Посмотреть некоторые из фильмов Потапова можно на sakhamovie, а про его театральные работы и их значимость для осмысления локального опыта — прочитать эссе Алены Карась.
«Мы»
Воронеж
Что везут
«Современный танец — это про эмоции, ассоциации. Этот спектакль — мои ощущения после прочтения романа [Евгения Замятина]», — рассказывает Ольга Васильева, постановщица «Мы», выпускница Академии Вагановой и победительница престижного конкурса молодых хореографов Context-2016. Это комфортное и внятное лирическое высказывание по мотивам знаменитой антиутопии, к тому же здорово оформленное визуально: художница Юлия Ветрова в прошлом году работала в Воронеже над супрематической оперой «Родина электричества», а теперь перенесла яркую авангардистскую эстетику в поле танца.
Кто везет
Воронежскому камерному театру уже 25 лет, он стабильно приезжает на «Золотую маску» (в этом году в конкурсе показывают еще и «Антигону» Михаила Бычкова, худрука ВКТ) и стабильно развивается. В 2014 году достроили отличное современное здание в центре города, в прошлом — набрали танцевальную труппу. «Мы» — вторая танцпремьера, а на первой работали не только московские хореографы, но и один из главных российских композиторов Дмитрий Курляндский. Сам Бычков между тем руководит не только Камерным театром, но и Платоновским фестивалем — в отличие от Дягилевского, эта программа ориентирована не на всероссийских арт-элит, а на самих воронежцев — работают и вменяемые цены, и открытые уличные мероприятия вроде театрализованного парада. Правда, в прошлом году Платоновский оказался под вопросом: новому губернатору Воронежской области не понравился спектакль «100 % Воронеж», социологическое исследование города от Rimini Protokoll, которое тоже покажут на «Маске», и международная программа — 2019 существенно урезана.
Санкт-Петербург
«Диджей Павел»
Что везут
«Диджей Павел» Павла Пряжко — возможно, одна из самых важных пьес в российском театре 2010-х: она существует как ссылка на «Дропбокс», где собраны 11 советских хитов 1980-х. Дмитрий Волкострелов так ее и ставит: вместо зрительного зала — танцпол с цветомузыкой. Большой вопрос, есть ли смысл переносить в театральное пространство вполне характерную вечеринку из условного бара Untitled, естественно, превращая ее в совсем уж самодеятельность. Возможно, есть: существует некоторое количество людей, которые в бар бы не пошли или чувствовали бы себя там неловко, но в подобном контакте с культурной памятью, заключенной в музыке и танцевальной практике, все равно нуждаются. А еще, может быть, этот смысл в том, что драматургия вечеринки вполне предсказуема, а вот как сложится аналогичный спектакль — каждый раз эксперимент, весьма локальный, но вполне занимательный.
Кто везет
Театр post Дмитрия Волкострелова существует уже почти десять лет, почти каждый год участвует в программе «Эксперимент» на «Золотой маске» и каждый раз почти получает награду: о том, как этого из года в год все же не происходит, режиссер даже снимает ролики. Скорее всего, не получит он ее и в этом году: та же «Родина» из экспериментальной программы выглядит куда внушительнее, а два распроданных спектакля только-только образовавшихся «Театр. На вынос», других представителей петербургского андерграунда, — смелее и резче. Театр post же — самый, вероятно, сдержанный и аккуратный, принципиально ненавязчивый российский театр, очарованный традициями американского минимализма и очаровательно развивающий их 70 лет спустя, этой аккуратностью и ценный.
«Завтрак для чемпионов»
Что везут
Главное, что нужно знать о «Завтраке для чемпионов», — это спектакль для трех зрителей. Зато играют здесь целых четыре человека, один из которых — персонаж одноименного романа Курта Воннегута, другой — сам писатель. Режиссер Таня Вайнштейн заявляет, что отправной точкой для спектакля стала «простая, но такая актуальная в 2017 году идея, что все люди — роботы». Российский театр редко берется за тему свежих технологий, еще реже делает это удачно и не наивно, но тем интереснее. В крайнем случае, как минимум завтраком на спектакле действительно кормят.
Кто везет
Площадка «Скороход» — тоже независимая институция, но совсем другого рода: здесь не только регулярно ставят спектакли приглашенные режиссеры, но и ежегодно проходит форум российских независимых театров «Площадка». Программа «Площадки» обычно примерно в 20 раз меньше, чем программа «Маски», и это не совсем минус: за десять дней в октябре — ноябре можно составить совершенно удовлетворительное представление о том, что происходит в молодом и мобильном российском театре, как региональном, так и московском и петербургском. А Таня Вайнштейн — соосновательница «Скорохода», не только режиссер, но и хореограф.
оригинальный адрес статьи
